* * *
Не то чтобы Лесте было не интересно, напротив, ей было любопытно абсолютно всё. Да и тётка Лиз умела рассказывать. Но всё-таки Леста предпочитала исследовать новые интересные места самостоятельно.
- Элизабет, - вынырнул откуда-то аккуратный молодой человек с планшетом в руке. - Я закончил отчёт для барона, можете прочитать и завизировать.
- Да, одну минуту, Норо, - кивнула Лиз. - Леста...
Но Леста уже воспользовалась моментом и растворилась в потоке сотрудников и пациентов приёмного покоя.
- Найти её? - встревожился Норо.
- Не стоит. Ничего с ней здесь не случится.
Судя по выражению лица Норо, его гораздо больше волновала судьба госпиталя, по которому будет бесконтрольно бегать буйный подросток. Но спорить с начальницей он не стал.

По меркам Чёрного Пояса, её семья была счастливой и благополучной. И всё же немалую часть своего времени Леста проводила на улице, в разношёрстной стайке детей. Улица научила её быть одновременно наглой и незаметной, и Леста вовсю использовала этот навык, шляясь по госпиталю, и всюду норовя сунуть любопытный нос. Где-то её не замечали, откуда-то гнали, один раз, не разобравшись, кто-то сунул ей непонятный прибор, приказав "отнести вот эту хреновину вон в тот кабинет". Потом Леста обнаружила лифт, и решила проверить, может быть, наверху ещё интересней?

В этот раз она ошиблась. На предпоследнем этаже было скучно. Стерильный светлый коридор, два ряда дверей, обозначенных непонятными ей значками, и ни одного человека вокруг. Леста немного прошлась по коридору и толкнула первую попавшуюся дверь. Дверь неожиданно легко приоткрылась, Леста воровато огляделась и юркнула внутрь.

В палате, просторной и даже уютной по сравнению с теми, которые Леста видела внизу, была всего одна пациентка. На кровати, в окружении мерно гудящих приборов, лежала женщина. Она казалась чудовищно истощённой - бледное лицо с запавшими глазами, тонкие, словно высохшие руки, бессильно лежащие поверх одеяла. Густые, блестящие, волосы цвета красного дерева, казалось, принадлежали другому человеку. Уловив движение, женщина вздрогнула, но быстро расслабилась разглядев Лесту.
- Ребёнок... - её голос был хриплым, больным, как весь её облик, за исключением чудесных волос. - Что ты здесь делаешь?
- У меня тётка здесь работает, она привела меня к себе в гости, а я от неё отстала и заблудилась, - Леста не раздумывая создала полуправдивую версию. - Если я вам мешаю, я сейчас уйду.
- Нет... Останься. Расскажи, как там сейчас, снаружи...
Леста неуверенно подошла ближе, подтащила к кровати стул. Сначала она не очень понимала, о чём рассказывать, но женщина оказалась благодарной слушательницей, и Леста втянулась, понемногу перейдя от погоды и свежих сплетен к уличным байкам, легко мешая собственные приключения с подслушанными где-то историями.

* * *
- А вот теперь поищем мою блудную племянницу, - Элизабет удовлетворённо вздохнула и перевела на свой монитор записи камер наблюдения. Хотя госпитали традиционно считались территорией нейтральной и неприкосновенной, нет традиции, которую никогда не нарушают. Так что служба безопасности присутствовала и здесь, и работала весьма неплохо. Система распознавания лиц сохранила облик Лесты, и теперь воспроизводила все её перемещения.
...И когда на последних кадрах высветился символ на двери, в которую вошла Леста, Элизабет замысловато выразилась, а Норо поперхнулся кофе.

-...а потом Сим ему как врежет! - азартно жестикулируя и корча рожи рассказывала Леста. Слушавшая её женщина тихонько засмеялась.
Дверь распахнули уверенным быстрым движением.
- Простите, госпожа Раймона. Надеюсь, девочка вам не помешала? Я её забираю.
Леста перехватила суровый, напряжённый взгляд тётки и приготовилась получить по шее. Понять бы ещё, за что.
- Нет... Мне было приятно с ней познакомиться... Она может придти ещё... если захочет. Всё в порядке, Лиз.
- Пойдём, Леста, - тётка подняла её со сттула, крепко взяв за плечо.
- Вас больше не побеспокоят, Раймона.
Женщина не ответила. Она смотрела в потолок и чему-то улыбалась.

* * *
- Тётя Лиз, а кто эта Раймона? И чем она болеет? - некоторое время спустя Леста сидела в кабинете тётки и чувствовала, что гроза уже миновала. Так что можно было задавать вопросы.
- Она была фавориткой барона... не нашего барона, другого. Её отравили.
- Кто?
- Всякое может быть. Другие претендентки на постель хозяина, завистники, недовольные, что такая красота досталась другому, враги барона, пытавшиеся таким образом добраться до него. Вот ему с этим и разбираться.
- Надо же. Не хочу быть красивой, хочу быть умной и делать что-то хорошее, как ты. - заключила девочка. - Но она поправится?
- Да... мы вовремя распознали и нейтрализовали яд. Но... Прежняя красота к ней уже не вернётся.
- Она всё равно красивая, - без сомнений заявила Леста. - И вообще хорошая. Можно я к ней ещё приду?
- Можно, куда теперь деваться, - печально улыбнулась Лиз. - Леста, я уже говорила, что тебе пора заняться чем-нибудь полезным? Ты хотела бы учиться и работать здесь?
- Ага, - легко согласилась Леста. - Мне здесь нравится.
- Придётся много работать, - предупредила Элизабет. - Начав с самого простого и неприятного. Неприятного, даже страшного вообще будет много, я тебе обещаю. И у тебя будет очень мало времени на общение с твоими уличными друзьями.
Обычно Леста казалась младше своих лет, но сейчас в её взгляде появилось что-то очень серьёзное, взрослое.
- Я знаю, тётя Лиз. Сойка всегда говорит - тот, кто хоть чего-то стоит, однажды обязательно уйдёт, чтобы найти своё дело, свою судьбу. Они с Симом тоже уйдут, старший брат обещал рекомендовать их на корабль, когда станут старше. На улице остаются только слабаки и неудачники. А я хочу быть сильной и нужной. Я буду делать всё, что ты скажешь, обещаю.
- Отлично. Тогда я прослежу, чтобы для тебя был составлен план занятий и определён круг обязанностей, и через несколько дней ты приступишь. А пока возвращайся домой.

Леста ушла, а Лиз ещё долго размышляла в пустом кабинете. У неё было несколько причин желать, чтобы племянница выбрала профессию врача и как можно дольше была под присмотром. Теперь к этим причинам добавилась ещё одна.
Впервые за месяц, проведённый в госпитале, Раймона смеялась.